Получив известия о том, что русские войска взяли Гянджу, Аббас-Мирза отвел персидскую армию, у которой не было необходимого осадного оборудования, к реке Араке, однако распускать ее не стал. На данном этапе существовала вероятность, что Цицианов свернет кампанию и не начнет войны с Персией, однако у него подобных намерений не было. Весной 1804 года, когда сильная персидская армия стояла всего в 200 км от русских войск, Цицианов отправил ханам (вплоть до Баку) письма с угрозами, предлагая им либо подчиниться России, либо разделить судьбу Джавад-хана. Следующей целью Цицианова стало Эриванское ханство, находившееся к югу от Тифлиса. Как и в случае с Гянджей, Цицианов имел здесь дело с правителем, который раньше достаточно благосклонно относился к России и в первый год царствования Александра I вступил в переговоры о возможности принятия протектората России. Однако весной 1804 года, воодушевившись успехом в Гяндже, Цицианов добавил несколько собственных условий к тем, что выдвигали дипломаты Александра I.
Самым существенным из них было требование, чтобы Эриванский хан выплачивал ежегодную дань в 100 000 рублей (около 25 миллионов современных рублей) главнокомандующему в Грузии (которым в то время как раз и был генерал Цицианов). Подобная астрономическая сумма, которую хан не смог бы заплатить, даже если захотел, говорит о том, что Цицианов, несмотря на присутствие в регионе армии Аббаса-Мирзы, был полон решимости довести дело до вооруженной конфронтации. 8 июня он собрал примерно 3000 солдат, большая часть которых была ветеранами Гянджинской кампании, и выступил в поход на Эривань. Тем временем в Исфахане при дворе Фетх-Али-Шаха резко усилились позиции сторонников войны. Кавказ имел для Персии большое политическое значение, поскольку являлся одним из наиболее престижных завоеваний эпохи Сефевидов. Возвращение Закавказья многие при дворе Фетх-Али-Шаха считали первым шагом к восстановлению утраченного престижа и могущества империи Сефевидов (которая рухнула в 1722 году). Точно не известно, была ли война объявлена формально, но примерно с 10 июня 1804 года Фетх-Али-Шах считал, что страна находится в состоянии войны с Россией.