В сем отношении имеем любопытный памятник от пятидесятых годов XVI столетия. Это так называемая «Книга боярская» 1556 года, или собственно перепись (хотя и не вполне сохранившаяся) дворян и детей боярских, по преимуществу собиравшихся на смотр под Серпуховом с обозначением их кормлений, вотчин и поместий, а также их вооружения, количества людей и следующего им денежного оклада, на основании которого они разделены, по-видимому, на 25 статей. Из названной книги видно, что полное русское вооружение того времени составляли: стальной искусной работы шелом (с остроконечной верхушкой), железный доспех, иногда сплошной из булатных досок или «зерцало», а чаще всего кольчужный разных видов и наименований, как-то: «пансырь» просто кольчужный кафтан, «юмшан» или «юшман», покрытый стальными дощечками на груди и спине, «бехтерец» и «куяк» в том же роде, т. е. с дощатыми латами (это брони восточного типа, но искусно изготовляемые русскими мастерами); далее стальные «наручи» и «наколенки», сабля, копье, саадак с луком и колчан со стрелами.
Сверх доспеха надевались еще или нарядная приволока бархатная, или ферязь, тоже бархатная; а под латником служил атласный «тегиляй», подбитый ватой или шерстью кафтан. Состоятельный всадник сидел на резвом аргамаке, т. Е. На хорошем турецком или ногайском коне, а запасного коня слуги для него вели в поводу. Но уже сами дворяне и боярские дети тут далеко не все записаны с этим полным вооружением. У иных вместо дорогого шелома видим простую железную или медную шапку («мисюрька», «прилбица»), иногда с «бармицею» или кольчужной сеткой, спускавшейся на плечи. Хотя и редко, но встречаются даже дети боярские совсем «без доспеху», в одном тегиляе.
Еще более разнообразия находим в вооружении их людей; тут только немногих видим в полном вооружении. Обыкновенно на голове у них шапки и не только металлические, но и хлопчатобумажные, а на теле надеты толстые или тонкие тегиляи; сидят они на меринах, вооружены иные саблями и луками, иные копьями, а другие простыми рогатинами; изредка встречается даже пешая прислуга. Но вообще заметна наклонность вывести в поле (по крайней мере, на смотр) людей в большем числе, нежели следовало по количеству владеемой земли, ибо за лишних («передаточных») людей прибавлялось денежное жалованье; при сем, однако, строго принималось в расчет их достаточное или недостаточное вооружение.
Как наглядный пример таких точных расчетов передадим из помянутой книги следующее место: «Иван Иванов сын Кобылин Мокшеев: съехал с Ладоги на середокрестье 7062 года, держал (за собой это кормление в качестве судьи или волостеля) год. В Серпухове (на смотру) поместья сказал за собой 22 обжи с полуобжею, а вотчины не сыскано. Сам на коне в полном доспехе, в юмшане и в шеломе и в наручах, и в наколенках о дву конь; людей его в полк 4 человека, один в пансыре и в шеломе о дву конь; 3 человека в тегиляях в толстых, на двух шеломы, а на третьем шапка медяна с копьями; 3 человека с вьюками. А по уложению взять с него с земли человека в доспехе, и он передал трех человек в тегиляях, а не додал одного шелома; а по новому окладу ему на его голову по 25-й статье 6 рублев, да на человека с земли 2 рубля, да на передаточных людей 11 рублев, а не додати ему за шелом одного рубля». Иностранцы упоминают еще о кистенях и длинных ножах, которые служили русским вместо кинжалов.