Палачи — опричники

В течение нескольких часов палачи-опричники кололи, рубили, вешали и обливали кипятком несчастных. Иоанн собственноручно принимал участие в этом адском дея­нии. Умерщвлено было около двухсот человек. Конец сего деяния опричники приветствовали татарским кри­ком гойда! Гойда! Среди казненных на площади не было ни Вяземского, умершего под пытками, ни Алексея Бас­манова, который, как говорят, по приказу тирана умерщ­влен был собственным своим сыном Федором, что, одна­ко, не избавило последнего от казни. Тиран не ограни­чился, однако, мужами; после того он свирепствовал над женами, детьми и домочадцами казненных своих санов­ников. Имение их было отобрано на государя. Некоторые обвиненные были, впрочем, помилованы от смерти и частью разосланы в заточение. В числе их находился и бывший новгородский архиепископ Пимен, сосланный в один из тульских монастырей, где он вскоре и умер. Казни после того возобновлялись время от времени.

В ту зиму между прочими жертвами Иоанновой кровожад­ности погибли славный воевода князь Петр Семенович Серебряный, думный дьяк Захарий Очин-Плещеев, Иван Воронцов, сын Федора, бывшего любимцем Иоанна во время его юности, и многие другие, истребляемые иногда не только со своими семьями, но и со всеми родственни­ками. Тиран не просто казнил, а с свойственною ему изобретательностью придумывал для сего разные более или менее мучительные способы, как-то: раскаленные сковороды, пылающие печи, железные клещи, острые когти, тонкие веревки, перетирающие тело, и т. П. Мало того, иногда в своих казнях Иван Васильевич отличался особого рода юмором или глумлением. Например, одного боярина (Козаринова-Голохвостова), принявшего схиму в надежде избежать смерти, он велел взорвать на бочке пороха, говоря, что схимники суть ангелы и должны лететь прямо на небо. В самых своих забавах тиран постоянно проявлял кровожадность. Так, любимою его шуткой было внезапно выпускать голодных медведей на мирную толпу граждан и от души смеяться их испугу и увечьям.

Иногда кого-либо из осужденных на казнь он приказывал зашивать в медвежью шкуру и затравливать собаками. (Такою казнью, говорят, впоследствии погиб бывший чудовский архимандрит, преемник Пимена на новгородской кафедре, архиепископ Леонид.) Самые шуты, в большом числе окружавшие его, иногда соб­ственною жизнью платили за какую-нибудь неудачную остроту (как это рассказывают, например, об одном из них, князе Осипе Гвоздеве, которого Иоанн заколол соб­ственноручно, а потом спохватился, и тщетно просил доктора иноземца исцелить своего верного слугу). К до­вершению совершаемых Иваном ужасов, Московское го­сударство страдало в это время от сильных неурожаев, так что дороговизна была страшная, и многие гибли от голода; а следствием голода и часто неестественной пищи явилась прилипчивая смертоносная болезнь, против ко­торой учреждены были конные заставы с приказом хва­тать торговцев, едущих без письменного вида, и жечь их вместе с лошадьми и товарами

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Добавить комментарий