За первые несколько часов сражения при Балаклаве внешняя оборона была практически полностью уничтожена, осталась лишь «тонкая красная линия». В ночь на 25 октября русские войска начали выдвижение на позиции для атаки на Балаклаву. Вскоре лазутчики доложили командующему османскими войсками Рустему-паше о проводящейся противником подготовке. Лорд Лукан и сэр Колин Кемпбелл решили, что эта информация является достоверной, и предупредили лорда Раглана. Однако лорд Раглан, уже получавший аналогичные сообщения 21 октября, был настроен более скептически. В предыдущий раз он отправил войска вниз на равнину и выдвинул вперед кавалерийскую дивизию, однако тогда противник атаки не начал.
В 5:00 25 октября кавалерийская дивизия лорда Лукана выслала патрули к Комарским высотам. Уже начало светать, и штабной офицер заметил над холмом Канробера два флага, что было сигналом «враг развертывается». Лорд Лукан, поддержанный Колином Кемпбеллом, снова отправил гонца к лорду Раглану. Кемпбелл вернулся к своим войскам близ Кадыкоя, в то время как отряд конной артиллерии под командованием капитана Мода направился на высоты, прикрывавшие позиции противника.
Падение редутов
Тем временем русское наступление постепенно развивалось. Южная колонна, как и планировалось, овладела Комарами и развернула там артиллерийскую батарею, чтобы начать обстрел редута № 1. В центре войска ворвались на высоты у редута № 1. Штурм редутов № 3 и № 2 начался с артобстрела около 6:00. Союзники могли организовать ответный огонь всего из 11 пушек, и к 7:30 Мод был вынужден отвести назад свои шесть орудий. Сам Мод был тяжело ранен осколками разорвавшегося рядом снаряда. Редут № 1 был атакован Азовским полком, который ворвался во внешние бастионы и сражался с турецким гарнизоном. Британским канонирам удалось перед отступлением заклепать пушки. К 7:30 союзники потеряли первую оборонительную позицию. Солдаты турецких гарнизонов редутов № 2, № 3 и № 4, ставшие свидетелями боя за редут № 1, бросили свои позиции и бежали. К 8:30 в руках у русских войск была вся внешняя линия обороны у Балаклавы.
Русские продвигаются вперед
Лорд Раглан переместился на позиции на Сапун-горе, чтобы наблюдать за происходящим на поле боя, и в конце концов отдал приказ частям двух своих оставшихся дивизий двинуться вниз на равнину. Эти два подразделения, отправленные Рагланом на подмогу сражавшимся войскам, были приведены в боевую готовность лишь около 10:30, и теперь инициатива находилась в руках русских войск.
Русское наступление постепенно набирало силу, особенно после того как войска, отправленные на Федю-хины высоты, соединились с частями, находившимися под началом Липранди. Теперь ключевая роль в войсках Липранди должна была перейти к кавалерии генерала Рыжова. Позиции русских войск протянулись через Северную долину и поддерживались артиллерией. Их правый фланг опирался на Федюхины высоты, а левый-на склоны Кадыкойских высот ниже захваченных редутов. Вскоре после 8:30 Липранди приказал Рыжову во главе 14 гусарских эскадронов и казаков-всего около 2300 сабель-атаковать вражеский лагерь. Последовавшие за этим события до сих пор не нашли объяснения. Около Кадыкоя находились артиллерийские позиции, и атака непосредственно на Балаклаву была невозможна без поддержки пехоты.
«Тонкая красная линия»
Кавалерия Рыжова двигалась на запад вдоль Северной долины, и поэтому Кемпбелл начал развертывать своих хайлендеров Сазерленда на холме к северу от Кадыкоя. Кроме шотландцев на этом участке находились инвалиды и солдаты из Балаклавы, а такжетурецкие части: вероятно, 550 солдат из 93-го хайлендского Сазерленда полка, еще 150 британских солдат и около 1000 турок Кемпбелл сначала расположил свои войска на противоположном склоне холма, где их не могла заметить русская кавалерия.
Тем временем, двигаясь вдоль Северной долины, Рыжов отправил четыре гусарских эскадрона пересечь высоты и выйти к Кадыкою. Когда гусары находились примерно в 800 м от деревни, Кемпбелл выдвинул британские войска на вершину холма, где они выстроились в две линии-нестандартный вытянутый квадрат, что, возможно, было сделано намеренно. Некоторые из турецких солдат бежали, и Кемпбелл обратился к своему небольшому отряду со словами: «Помните, что отсюда отступить нельзя! Вы должны умереть там, где стоите!» Солдат Кемпбелла поддерживала батарея из шести полевых орудий под командованием капитана Бэркера. Они открыли огонь по русским гусарам, в то время как на холме выстраивались в две линии пехотинцы в алых мундирах. Гусары остановились, возможно, боясь оказаться в ловушке. Первый залп пехоты не дал ощутимого результата, но после второго залпа русская кавалерия начала уходить налево. Тогда Кемпбелл приказал своим солдатам перестроиться и дать третий залп, после чего противник отступил. Тем, кто наблюдал за ходом боя с находившихся на западе высот, такой результат показался поразительным. Уильям Рассел, корреспондент «Таймс», написал, что между русской кавалерией и Балаклавой не было ничего, кроме «тонкой красной линии, ощетинившейся сталью». Эти слова и послужили основой для создания мифа о «тонкой красной линии».
Атака бригады тяжелой кавалерии
В 9:00, когда русские гусары отходили от позиций грозных хайлендеров, восемь эскадронов британской бригады тяжелой кавалерии получили приказ двигаться на юг и поддержать Кемпбелла и его шотландцев. Эти восемь эскадронов, возглавляемых Джеймсом Скарлеттом, выстроились в две колонны, чтобы обойти находившиеся на их пути виноградник и лагерь, в котором располагалась на ночлег бригада легкой кавалерии. Когда тяжелая кавалерия вышла на оперативный простор, Скарлетт обнаружил, что слева от него находится крупный отряд гусар противника, занимающий позиции на южных склонах Кадыкойских высот. Русские стояли на месте-позднее Рыжов объяснял, что он собирался перестроить свои порядки и поэтому остановил наступление в западном направлении.
Возникла короткая пауза, пока противники решали, что им предпринять. Скарлетт отдал приказ: «Правое плечо вперед-марш!», разворачивая свою бригаду напротив противника. Лорд Лукан присоединился к Скарлетту и, будучи не в силах сдержать нетерпение, приказал немедленно начать атаку. Однако конница продолжала маневрировать, выстраиваясь в линию. Судя по всему, именно в этот момент Рыжову и следовало атаковать противника и опрокинуть англичан. В этом случае его кавалерия шла бы под гору, и, кроме того, он обладал двух-или даже трехкратным численным превосходством. Однако он этого не сделал, потому что, как полагают историки, боялся угодить в подстроенную противником ловушку. Пока Рыжов пытался разобраться в ситуации, Скарлетт приказал своему штаб-трубачу играть атаку и повел в гору на 2500 солдат противника 300 всадников своей левой колонны (полки «Шотландские серые» и Иннискиллингский). Через минуту все 300 британских кавалеристов отчаянно сражались не на жизнь, а на смерть. Им казалось, что их сабли не могут пробить толстые кафтаны русских, однако построения противника оказались прорваны.
Увидев, что атакующие несколько заколебались, в наступление перешла и вторая колонна (4-й драгунский и другая часть Иннискиллингского полка). Этот удар захватил некоторые русские части врасплох (они как раз собирались окружить и уничтожить солдат первого эшелона Скарлетта). Затем два эскадрона 4-го драгунского полка, следовавшие за главными колоннами, обошли с востока виноградник и присоединились к кавалерийскому сражению. Они двигались параллельно первой колонне Скарлетта, а затем резко повернули и атаковали правый фланг русской кавалерии. Наконец, два эскадрона тяжелой бригады (оба из Королевского полка), не получившие приказ двигаться на юг, действовали по собственной инициативе и организовали еще один удар по русскому правому флангу.
Несколько ударов, последовавших с разных направлений, внесли смятение в ряды русской кавалерии, которая отступила, несмотря на то, что Липранди направил ей подкрепления. Весь этот кавалерийский бой, начавшийся с того момента, как Скарлетт пошел в атаку на противника, продолжался всего восемь минут. Бригаде тяжелой кавалерии он стоил 78 человек погибшими; русские потеряли 270 человек. Кавалерия Рыжова оказалась не в состоянии взять Кадыкой или взломать оборону Балаклавы. В то время как пехота Кемпбелла громкими криками приветствовала поражение русских войск, наблюдавший за этим боем французский генерал заявил: «Победа бригады тяжелой кавалерии была самым великолепным событием из тех, что я когда-либо видел».