Одной из сторон удалось добиться преимущества, но затем ей лишь оставалось наблюдать, как противник перестраивается и отступает. Происходящее на поле боя не давало ни одной из сторон права заявить о своей победе. К 9:00 прусская армия завершила развертывание. Если бы удалось успешно реализовать задуманную Фридрихом атаку, русская армия, скорее всего, была уничтожена, поскольку при отступлении ей неизбежно пришлось отходить через болота и реку Мицель. Фридрих выбрал очень выгодную позицию, и его командиры были уверены, что одержат убедительную победу. Войска Мантейфеля начали готовиться к бою, и вскоре после этого артиллерия открыла огонь. Но оказалось, что прусские пушки на левом фланге не могут добить до своих целей, в связи с чем их пришлось в срочном порядке передвигать на 600 шагов вперед. Клубы дыма и пыли заслонили солнце. Канонада буквально оглушала, даже на некотором расстоянии от поля боя «казалось, что земля дрожала от непрерывного грохота».
Успех пруссаков
Около 11:00, когда огонь артиллерии начал стихать, оказалось, что пруссакам удалось в результате обстрела расстроить порядки русской кавалерии и легкого обоза, а успехи русских канониров за это время были очень незначительными. В 11:00 прусская пехота пошла в атаку. Когда она двинулась вперед, полковой оркестр заиграл марш «Теперь, Господи, я в Твоей власти». Фридрих повторил первые слова этого марша с особым волнением. 20-орудийная батарея была выдвинута вперед, чтобы обрушить убийственный огонь на русских гренадер. Прусская пехота получила такой же ответ от русских пушек. Прусские шеренги была скрыты пылью и дымом, из клубов которых они появились только примерно в 40 шагах от передовой линии русской пехоты. Солдаты Фридриха открыли ружейный огонь по противнику и нанесли ему серьезный урон. Русская пехота, испытывавшая недостаток зарядов, бросилась в штыковую контратаку, но была остановлена.
Первый этап плана Фридриха завершался успешно. Русское правое крыло, отрезанное от остальной части армии Гальгенгрундом, испытывало сильный натиск, и в случае его отступления вся русская армия оказывалась в большой опасности. Однако затем произошло то, чего совершенно не предусматривал план Фридриха. Солдаты Мантейфеля в первых атаках понесли серьезные потери, русская пехота-в особенности гренадеры-сражались отлично, кроме того большой урон нанес и огонь русской артиллерии. На данном этапе прусский план предусматривал, что в бой должны были вступить свежие батальоны, которым предстояло смять первую и вторую линии русских и отбросить их к телегам обоза. Однако русские войска правого крыла, совершенно неожиданно для противника, восстановили свою первую линию. Стоявшие во второй линии Новгородский, Рязанский и Воронежский полки, использовав, возможно, единственный имевшийся шанс, стремительным маневром переместились вперед, заняв позиции перед изумленными взорами измотанных боем пруссаков, ожидавших подхода подкреплений Каница.
Солдатам Каница к полудню пришлось растянуть свой строй, чтобы сохранить контакт с войсками Дона, двигавшимися восточнее них, и при этом они оказались не в состоянии поддержать Мантейфеля. Теперь русская пехота перехватила инициативу. Воспользовавшись брешью, образовавшейся в прусском фронте, Новгородский и Санкт-Петербургский полки атаковали, стремясь опрокинуть весь прусский левый фланг.
Планы Фридриха рушились на глазах. Второй прусской батальонной линии пришлось выдвинуться, чтобы закрыть разрывы во фронте и сохранить непрерывную переднюю линию. Планировавшееся наступление Фридриха, целью которого было отрезать русское правое крыло, воплотилось всего лишь в неудачную лобовую атаку. Фридрих повторно отправил приказ Зейдлицу атаковать русский правый фланг. В конце концов от Зейдлица пришел ответ: «Доложите королю, что после сражения моя голова принадлежит ему, но во время сражения, с его разрешения, мне хотелось бы воспользоваться ею!» И генерал продолжил выжидать наиболее удобного момента для атаки.
Русская атака
Но пока Зейдлиц выжидал, возникло впечатление, что прусская армия находится на грани катастрофы. Первая линия была вынуждена уплотниться, в результате чего образовался разрыв между ее левым крылом и Цабернгрундом. Русская кавалерия обошла открытый фланг неприятеля и атаковала прусские позиции. Когда же пруссаки дрогнули и сломали строй, русская пехота пошла в штыки. Левое крыло прусской армии, фактически, перестало существовать: пехота в панике бежала к Цорндорфу. Демонстрируя огромную личную храбростью, Фридрих приказал кавалерии перейти в контратаку, а сам схватил полковой штандарт, пытаясь остановить бегущих и объединить их для атаки. Прусская кавалерия отбросила русскую конницу назад, на находившуюся за ней русскую пехоту, вызвав этим беспорядок и панику. К счастью для войск Фридриха конница Маршалла в центре, а также прибывшая теперь на поле боя кавалерия князя Морица Ангальт-Дессау смогли отбросить противника, что привело к хаосу в его рядах.
В это время Зейдлиц, увидев, что русская кавалерия увлеклась преследованием бегущей прусской пехоты, понял, что тот момент, которого он так ждал, наступил. Он бросил свои войска через Цабернгрунд. Пруссаки появились как бы из воздуха, русские солдаты не могли понять, кто и откуда их атакует. Построения пехоты нарушились, и она бежала. Земля между Цабернгрундом и Гальгенгрундом была покрыта телами погибших и раненых. Повсюду валялись брошенные пушки. На часах было почти 12:00, и Фридрих мог подвести некоторые итоги. В силу некомпетентности или по недоразумению, но его командиры оказались не в состоянии осуществить план своего короля. Левое крыло практически перестало существовать и не могло оказать помощи кавалерии на завершающей стадии сражения. В то же время у Фридриха все-таки были войска в резерве-меньше половины имевшейся в его распоряжении на начало битвы пехоты, а также часть свежей кавалерии. Положение русских оказалось не лучше. Правый фланг был разгромлен, легкий обоз разграблен, а система командования войсками нарушена. Фермор отсутствовал с того момента как начались атаки прусской пехоты (он позднее заявил, что ему обрабатывали рану). Русское левое крыло тем временем выстраивалось на своих исходных позициях. Половина этих полков, к которым присоединились остатки разбитого правого крыла, сформировала новое правое крыло и центр. Обсервационный корпус занял позиции за левым крылом. Русские все еще имели на поле боя под ружьем 40 батальонов и большое количество артиллерии.
УПУЩЕННАЯ ПОБЕДА
Многочисленные атаки терпят неудачу, и ни одна из сторон не может добиться решающего преимущества.
Победа остается недостижимой для обеих армий. После первого этапа сражения при Цорндорфе каждая из сторон понесла тяжелые потери. В результате русская пехота на правом крыле и прусская пехота на левом крыле больше не могли участвовать в бою. Через три часа боя противники оказалась на грани полной катастрофы.
Однако около 13:00 Фридрих был готов возобновить сражение. Он выдвинул свою правофланговую батарею вперед на позиции восточнее рощи Штейна, от которой до русских позиций было всего несколько сотен метров. Находившиеся до этого в резерве пушки левого фланга ввели в бой против частей русского правого крыла, которое перестроилось и восстановило порядки, но пока еще было не очень устойчиво. Фридрих сразу же отказался от атаки пехоты на этом участке, прежде всего потому, что здесь не было достаточно открытого пространства для совершения маневра. Следующую атаку должен был предпринять его правый фланг. План Фридриха был довольно прост. Пехоте Дона предстояло нанести удар на северо-запад и попытаться смять фланг Обсервационного корпуса. Пока пехота атаковала, кавалерия должна была отбросить конницу противника, открывая позиции русского левого крыла для удара пехоты. Еще до начала атаки артиллерии правого фланга предстояло расстроить порядки Обсервационного корпуса. Наспех сформированная из остатков потрепанных частей прусского левого крыла линия должна была прикрывать от возможных контратак правый фланг Дона. Победоносная конница Зейдлица, восстанавливавшая силы после своего крайне удачного утреннего боя, обеспечивала необходимые резервы.
Перемещение прусских войск заняло определенное время, однако русские войска успели закончить сосредоточение раньше. После того как прусская батарея, развернутая восточнее рощи Штейна, начала обстрел позиций Обсервационного корпуса, русские войска около 15:00 пошли в лобовую атаку на ее позиции. Они понесли серьезные потери, но поддержка кавалерии дала им возможность ворваться в расположение батареи, а затем развернуться для атаки на пехоту Дона у Лангергрунда. Захваченная врасплох прусская пехота сначала даже отступила, но командирам все же удалось навести порядок в ее рядах и организовать залповый огонь.
Контратака
Одновременно русская кавалерия была контратакована драгунами Шорлемера и отброшена. Вскоре прибыли прусские подкрепления, поднявшие такое большое облако пыли, что некоторые прусские полки даже, не разобравшись, приняли их за русскую кавалерию и заблаговременно начали отступать. Эти подкрепления выбили русские части с захваченной ими артиллерийской батареи. Ситуация на правом фланге пруссаков вновь стабилизировалась, и Фридрих мог вновь вернуться в осуществлению своего плана. Однако атака русской кавалерии серьезно расстроила ряды войск Дона. Пехота на этом участке становилась теперь уязвимой для атаки Обсервационного корпуса Броуна, у которого на тот момент кроме его собственных войск было четыре батальона бригады под командованием генерала Мантейфеля (во избежание путаницы следует отметить, что у Фридриха в этом сражении также участвовал генерал Мантейфель). Броун предпринял еще одно наступление на артиллерийскую батарею и позиции защищавшего ее батальона пехоты, и на этот раз все выглядело так, что его отчаянный удар мог принести успех. Но Зейдлиц разгадал его замысел и отправил своих кирасир, драгун и гусар в новую атаку с запада на восток на сей раз вокруг рощи Штейна на позиции русской пехоты. Не ожидавшие удара русские отступили, однако затем они перестроились и удержали позиции, так нигде и не отступив в болотистую местность. Русская пехота яростно защищала центр своей армии. В результате даже прусской тяжелой кавалерии не удалось пробиться сквозь позиции обороняющейся пехоты противника. Понеся большие потери, Зейдлиц приказал своей выдохшейся коннице отступить. Однако эта атака дала Фридриху очередной шанс сохранить за собой позиции, которые можно было использовать для нового наступления.
Продолжение наступления
Время подходило к 15:30, когда жара достигала своего предела, и Дона с 9000 пехотинцами двинулся от Лангергрунда, намереваясь ударить с запада по позициям Обсервационного корпуса. Атака сразу же пошла не J так, как планировалось, и была отбита. Пока Дона перестраивал свою пехоту для нового наступления, левофланговую артиллерию передвинули на позиции северо-западнее рощи Штейна, откуда она смогла вести прицельный огонь по русским оборонительным позициям. Через час Дона вновь пошел в атаку, на этот раз при поддержке левофланговой артиллерии. Сразу этот удар русским отбить не удалось, и ряды войск смешались в рукопашной схватке. Бой носил крайне ожесточенный характер, не свойственный предшествующим сражениям Семилетней войны. Солдаты кололи противника штыками, били прикладами мушкетов, рубили саблями, в ход шли даже кулаки. Вопреки ожиданиям Обсервационный корпус-наскоро сформированная часть, которую Фермор сначала не считал необходимым использовать в военных действиях и решил отправить на обучение-великолепно проявил себя так же, как и русские гренадеры, и артиллерия. Правда, в конце концов он был смят и оставил свои позиции после того, как противник подавил русскую артиллерию, огонь которой наносил серьезный ущерб пруссакам на протяжении всего сражения. Теперь ошибка Фермора, развернувшего свои войска перед Хофскими болотами, дала себя знать в полной мере. Большая часть Обсервационного корпуса была вынуждена искать спасения в Хофских болотах, но нашла там свою смерть. Около 18:00 русские позиции севернее рощи Штейна оказались прорваны, и настало время прусской кавалерии нанести последний, сокрушительный удар. Однако эта атака так и не началась. Пехота уже слишком устала, чтобы перестроиться для нового штурма, лошади кавалерии выдохлись, а многие пушки пришли в негодность.
Во второй половине дня Фермор вернулся на поле боя и начал формировать новые позиции русских войск на сей раз на западном краю Галгенгрунда. Он занял позицию, протянувшуюся с севера и юг, той пехотой, которая еще оставалась в его распоряжении-шестью сохранившимися полками, которые он развернул между Кварченом и соседними высотами. Для поддержки пехоты были собраны все уцелевшие орудия, какие удалось найти. Их распределили между двумя батареями: одной-на высотах, другой-перед Кварченом.
Остатки русской кавалерии разместили за Цалгенгрундом, в то время как казаки постоянно курсировали на передовых позициях и флангах, беспокоя противника. Вскоре эти новые позиции были готовы отбить атаки противника. Упорство русской армии крайне раздосадовало Фридриха, который все еще был настроен выбить противника с поля боя. Чтобы осуществить это свое намерение, он собирался использовать остатки пехотного авангарда на левом крыле, поддержав его артиллерией и гусарами. Фридрих отдал приказ перейти в наступление в 19:00, и уже в подавленном состоянии пруссаки еще раз пошли в атаку на самого страшного врага из тех, что им довелось встретить до этого дня. После короткого боя, когда русская артиллерия накрыла наступавшие части неприятеля, пехота на левом фланге обратилась в бегство. Правофланговая пехота добралась лишь до легкого обоза, где пруссаки сразу же разбрелись и начали грабить все, что им удавалось найти.
Финал
Несколько полков добрались до Галгенгрунда, но эта атака также была отбита на сей раз в ходе контратак русских войск Уже было 20:00, и обе армии оказались полностью истощены и не имели ни желания, ни возможности продолжать бой. Когда солнце начало опускаться за полем, на котором разразилось одно из самых кровопролитный сражений Фридриха Великого, войска обеих стороны стали расходиться. Фермор передвинул свою армию в Цорндорф. Ночью произошло лишь одно случайное столкновение у Галгенгрунда, однако Фермор не посчитал возможным поддержать бой и решил, что лучше дать отдых утомленным войскам. Фридрих же еще был полон решимости занять Кварчен, до которого он в конечном счете добрался. Это смогли осуществить войска правого крыла его новой линии и конница, располагавшаяся между рощей Штейна и Вилькерсдорфом и поддерживавшая левое крыло. Цихер стал пунктом сбора солдат разбитых частей, восстановление которых теперь было начато. Около полуночи обе армии заняли примерно те же позиции, что и утром перед началом сражения.
Битва при Цорндорфе закончилась без явного преимущества какой-либо из сторон. Обе армии были истощены и остро нуждались в свежих войсках, чтобы получить возможность добиться решительной победы. Прусская армия находилась, вероятно, в несколько лучшей форме, но уже не могла позволить себе понести столь большие потери. Русская сторона доказала, что она является серьезным противником, и категорически отказалась признать за Фридрихом победу. О ТОМ, КТО ЖЕ ВСЕ-ТАКИ победил при Цорндорфе, споры идут до сих пор. Традиционно считалось, что выиграл сражение тот, за кем, в конце концов, осталось поле боя. При Цорндорфе же на поле сражения остались обе армии. Фридрих считал, что победа досталась ему, и 26 августа он произвел рекогносцировку, во время которой русские пушки обстреляли его картечью, чтобы оценить результаты сражения. Русские войска стояли на востоке, опираясь на Цабернгрунд, таким образом, фактически, не давая противнику шанса ни с одной из сторон возобновить наступление. Следовало также учесть, что обе армии испытывали недостаток боеприпасов.
Ночью во время сильной грозы Фермор далеко отвел свои войска. Пруссаки перестроились и застали противника за завтраком, однако атаковать его не решились. Фермор оставался на новых позициях до 31 августа, а затем двинулся в Ландсберг, чтобы соединиться с Румянцевым. Фермор также полагал, что выиграл сражение, о чем и направил в Санкт-Петербург победную реляцию. Фермор двинулся на восток (за ним был отправлен для наблюдения корпус Дона силой в 17 ООО человек) и неудачно осадил портовый Данциг. Теперь нехватка боеприпасов в русской армии стала критической: канонирам пришлось использовать вражеские ядра для стрельбы из своих пушек. Русские сняли осаду Данцига 1 ноября, после чего Фермор отступил вглубь Польши на зимние квартиры. Тем временем Фридрих отчаянно пытался пробиться в Саксонию, чтобы оказать поддержку своему брату, принцу Генриху, которому угрожали австрийцы. Он добрался до Саксонии 11 сентября, сорвав план противника окружить и уничтожить небольшую армию Генриха.
Хотя сражение при Цорндорфе не дало ни одной из сторон тактических преимуществ, оно имело важное стратегическое значение. Ухудшавшаяся погода все более и более осложняла работу русской системы снабжения, превратив польские дороги в непроходимое болото. Фермор потерял время и не смог захватить Кюстрин, теперь он был вынужден уйти на зиму в Польшу. Подобное решение ему пришлось принять также потому, что шведские и австрийские союзники не смогли оказать русским поддержку. Фридриха очень расстроило то, что ему не удалось нанести поражение противнику с Востока, а сражение показало, насколько он недооценил стойкость русского солдата. Кампания 1758 года продемонстрировала, что Россия может диктовать противнику свои условия на основных театрах военных действий. Если рассматривать исключительно временной фактор, то можно сказать, что стратегическая победа досталась Фридриху, хотя все же считается, что Цорндорф был сражением, от которого Фридриху следовало уклониться.