Александр Суворов — без сомнения, величайший русский полководец, а возможно, и самый выдающийся в мире. Наверняка многие возразят, указав на «императора французов» Наполеона. Но кто знает, как повернулась бы мировая история, доведись им встретиться на поле брани. Наполеоновских генералов Суворов бил нещадно. Он не знал поражений: более 60 сражений за долгую военную карьеру закончились триумфом русского полководца Бесчисленными победами прославленного военачальника пестрят страницы учебников истории. Мы же постараемся понять внутренний мир героя. Что за человек был Александр Васильевич? Что толкало солдат на подвиги по первому его сигналу? В начале знаменитого перехода через Альпы Суворов сказал: «Одолеем пригорочек». И 20-тысячная армия без раздумий ринулась за своим кумиром. Они, голые, голодные и брошенные, совершили беспрецедентный по доблести манёвр, раскидав по пути намного превосходившие силы французов. Чем же покорял сердца солдат этот выдающийся человек?
Александр родился хилым ребёнком. Окружающие отца, доблестного генерал-аншефа Василия Ивановича, сенатора и крестника самого Петра I, предполагали для склонного к болезням мальчика гражданскую службу. Однако мальчик с малолетства проявил интерес именно к военному ремеслу. Он с увлечением читал книги из богатейшей библиотеки отца: самостоятельно осваивал азы стратегии, изучал военную историю, фортификацию, артиллерию. Избрав путь воина, Суворов с детства стал подвергать себя испытаниям: вставал в пять утра, принимал ледяной душ, скакал на лошади в любую погоду, занимался физическими упражнениями. Очень скоро здоровье Александра укрепилось — о природной хилости больше никто не вспоминал. Склонность мальчика к военному ремеслу неожиданно открыл друг семейства генерал Ганнибал. Знаменитый «арап Петра Великого» пригляделся к игре Александра в солдатики и с удивлением заметил выдающуюся стратегическую грамотность во всех перемещениях игрушечных войск. Заинтригованный полководец стал расспрашивать ребёнка. Тот без запинки поведал о раскладе сил и ходе сражения, обнаружив недюжинные познания в военной науке и истории. Поражённый Ганнибал убедил Василия Ивановича посодействовать успешному развитию талантов сына. Отец внял совету друга и в 1742 г. пристроил Александра в Семёновский полк. Так началась блистательная карьера Суворова, которому суждено было стать генералиссимусом.
Суворов очень быстро продвигался по службе благодаря исключительной честности и твёрдости характера. История сохранила любопытный случай из юных дней его военной карьеры. Вот как пишет о молодом Суворове его биограф Александр Петрушевский: О честности и неподкупности Суворова слагали легенды. Вкупе с выдающимся талантом это обеспечивало стремительное продвижение по карьерной лестнице. Уже в 1754 г. юный Александр получил первый офицерский чин — поручик (соответствует современному лейтенанту). И уже через два года Суворов впервые отправился в военную кампанию — началась Семилетняя война. Поначалу он получал опыт тыловой службы в чине обер-провиантмейстера, затем майора и премьер-майора. Здесь, в условиях реальных боевых действий, особенно высоко оценили пунктуальность и принципиальную честность молодого человека. А сам Суворов досконально изучил все премудрости снабжения действующей армии. Впоследствии это помогало ему железной рукой вести внутренние дела, сурово пресекая любые попытки казнокрадства.
Спустя два года после начала военной кампании, в 1758 г., славного интенданта перевели по личной просьбе в действующую армию. Суворова назначили комендантом Мамеля (сегодня Клайпеда, Литва). В первой стычке он поучаствовал лишь в 1759 г. во главе драгунского эскадрона — немецкие драгуны были обращены в бегство. Талантливого полководца отметил командир дивизии Виллим Фермор и сделал своим личным помощником — дежурным офицером. Год спустя отличившийся Фермор возглавил русскую армию — Суворова он оставил при себе. Здесь опять решающее значение сыграла абсолютная надёжность молодого офицера. В должности дежурного при главнокомандующем армией Александр участвовал во взятии Берлина. Потрясающий взлёт для 30-летнего мужчины. Но это было лишь начало.. Сразу после Семилетней войны Российская империя вступила в фазу расцвета и могущества -к власти пришла Екатерина II, прозванная Великой. Период её царствования отличался общим подъёмом страны. Немало этому посодействовало успешное ведение войн на всех рубежах. За 35 лет её правления численность населения России увеличилась с 19 до 26 млн человек — в основном за счёт людей, живших на присоединённых территориях. Екатерина, женщина сильная и мудрая, окружала себя исключительно выдающимися государственными деятелями. Знаменито упоминание о них Пушкина: «… стаи славных Екатерининских орлов». Её фавориты (а среди них, вопреки легендам, были не только любовники) отличались от прочей массы: кто умом, кто храбростью, кто предприимчивостью, а чаще -всем сразу.
Суворова императрица отметила моментально. Александр Васильевич был произведён в чин полковника и возглавил Астраханский пехотный полк. Он никогда не давал повода для сомнений, потому и не лишался благоволения и доверия «матушки». Она ценила безукоризненную достоверность донесений Суворова. Тот никогда не привирал, не показывал ситуацию в благоприятном свете. Было трудно — писал: «Стараемся закрепиться на рубежах». А уж если писал: «Крепость взята», можно было не сомневаться, что враг отброшен. Екатерина была вдумчивая дама -не ленилась смотреть на цифры. И они красноречиво демонстрировали, чего стоят полководцы: кто сколько бойцов потерял, сколько средств поиздержал. Во вверенных Суворову частях не было взяточничества, армия снабжалась вовремя и толково. Кроме всех объективных преимуществ был ещё один немаловажный фактор симпатии царицы. В отличие от многих полководцев екатерининской эпохи Суворов был напрочь лишён политических амбиций — императрица его не боялась и твёрдо знала, что в любой ситуации может рассчитывать на его верность.
Это ярче всего проявилось, когда возникла реальная угроза царствованию Екатерины. Пугачёвское восстание 1773 г. поначалу не внушало особых опасений. Однако «сброд» всё увереннее громил силы Ивана Михельсона, отряжённого наводить порядок. Наконец, когда волна народного гнева охватила почти всю страну, Екатерина Великая, свергнувшая мужа на пути к трону, спешно вызвала Суворова. Наш герой в то время успешно бил неприятеля на южном фронте.
Молва о его непобедимости подкашивала мораль турецких войск. Когда фельдмаршал Румянцев, командовавший армией, узнал, что Суворова отозвали для наведения порядка в империи, он пал духом. Командир армии был уверен, что отъезд «русского демона» вселит давно утраченное спокойствие во вражеские ряды. Так и вышло. А Суворов тем временем «изловил смутьяна» в кратчайшие сроки и привёз на казнь. Есть свидетельства того, что Александр Васильевич подробно и с любопытством допрашивал Емельяна, интересуясь талантом полководца-самородка, взбудоражившего всю империю.
Незадолго до вступления Екатерины на престол в жизни Александра Васильевича произошло значимое событие. Возможно, именно оно в большой степени повлияло на развитие его личностных качеств и стремительность продвижения по карьерной лестнице. В 1761 г. в Кёнигсберге Суворов вступил в масонскую ложу. Факт этот оспаривают некоторые биографы полководца. Однако Леонид Мацих, наиболее авторитетный исследователь масонства, убеждён, что именно принадлежностью к «вольным каменщикам» можно объяснить нетипичный для военной элиты гуманизм Суворова в отношении к солдатам.
Александр Васильевич для солдат был отцом и примером для подражания. Он воспитывал бойцов по своей собственной железной системе. «Тяжело в учении -легко в бою» — эта мудрость спасла не одну тысячу жизней и решила исход не одного десятка сражений. Тщательно следил военачальник и за здоровьем подчинённых: заставлял ходить в баню, во время Крымского похода принуждал кипятить воду — от холеры, строго следил за обеспечением свежими продуктами. Его жёсткое бескомпромиссное управление вызывало лишь уважение у простых вояк. Суворов был полностью человеком своего времени — он мыслил авторитарно. Сегодня сказали бы, что как менеджер он плохо умел делегировать полномочия — все вопросы нелёгкого быта военного лагеря он решал лично. Справедливость решений подкрепляла авторитет командира, а его великодушие порождало любовь и преданность. Суворов говорил: «Строгость без милосердия — тиранство».
Походный образ жизни военного не позволял усердно посещать масонские собрания, да и не желал Суворов признавать над собой власть иной системы, кроме армии. Он и в церковь ходил не регулярно, будучи при этом весьма набожным христианином. Но странности поведения знатного вельможи трудно объяснить чем-то иным, кроме особенностей масонского видения мира: «люди — братья».
Суворов видел личность в каждом солдате. За то его и обожали. Знамениты слова военачальника: «И в нижнем звании бывают герои». Прославленный, множество раз описанный в литературе приём покорения солдат обращением к ним по имени Наполеон, без сомнения, позаимствовал у Суворова. Александр Васильевич знал поимённо каждого своего гвардейца. Он мог обратиться внезапно к отдающему честь молодцу: «Как, Гришка, дела в родной деревне?» При таком обращении обескураженный Гришка готов был умереть за своего командира и при первой возможности проявлял отчаянное мужество.Суворов был чрезвычайно любознательным человеком. Его, знатного государственного деятеля, небожителя, действительно интересовало, как и чем живут простые люди. Причём интересовал полководца не только русский народ: он свободно читал на всех европейских языках и выписывал газеты со всего мира «на полковничье жалование в год». Александр Васильевич сокрушался, что нет при нём турецкого толмача -язык заклятого врага он выучить не успел.
Поведение и привычки Суворова вызывали откровенное недоумение у окружавших его офицеров дворянского происхождения. Как так: только что Александр Васильевич на чистейшем французском обсуждал с ними сложные детали тактических манёвров, склонившись над картой… А вот он уже идёт по лагерю в исподнем, подсаживается к солдатскому костру, выпивает с простолюдинами водку, ест кашу из общего котла, травит «солёные» солдатские байки. Офицеры его не понимали, но уважали, солдаты -не понимали, но обожали. Вот как писал о русском полководце герцог Арман де Ришелье: «…Суворов обедает утром, ужинает днём, спит вечером, часть ночи поёт, а на заре гуляет почти голый или катается в траве, что, по его мнению, очень полезно для его здоровья…». Суворов подчёркнуто расставлял акценты на внутреннем, а не внешнем. «Важно не слыть, а быть» — излюбленная поговорка полководца. Вершитель судеб сотен тысяч людей, бесспорно, самый великий полководец своего века, он ходил по лагерю в обносках, питался простейшей пищей. Аскет по натуре, Суворов требовал много от окружающих, но ещё больше от себя.
Звезда Суворова закатилась вместе с окончанием эпохи просвещённой монархии в Российской империи. И, несмотря на это, ему ещё только предстояло совершить самый невероятный и водевильно бессмысленный в итоге подвиг — переход через Альпы. В 1796 г. к власти пришёл Павел, нелюбимый сын Екатерины. Чудовищно закомплексованный с детства, задавленный и презираемый могучими фаворитами матери, он долгие годы копил месть, забавляясь организацией военных парадов и муштруя солдат своих потешных полков по бесчеловечной прусской системе. Когда же Павел дождался власти, он начал масштабные преобразования в стране. Причём основным мотивом, по-видимому, были не вопросы целесообразности, а подростковое желание поменять всё, что построила матушка. Серьёзные реформы затронули и армию. Прямолинейный Суворов открыто выразил императору своё недовольство новыми порядками. Выстроенная за долгие годы военная машина работала безотказно — при нём армия не знала горечи поражения. Александр Васильевич говорил: «Русские прусских всегда бивали, что ж тут перенять?» Оскорблённый монарх отправил старика в ссылку. Однако посыпавшиеся военные неудачи в самом начале Наполеоновских войн заставили царя пересмотреть взгляды на пребывание Суворова в армии. Он прислал примирительное письмо: «Граф Александр Васильевич! Теперь нам не время рассчитываться. Виноватого Бог простит. Римский император требует вас в начальники своей армии и вручает вам судьбу Австрии и Италии…»
И верный Суворов на излёте седьмого десятка вновь выдвинулся в тяжёлый поход. О его геройствах в Альпах сложены легенды. Брошенное, преданное, голодное и босое войско громило многократно превосходящие силы французов в горных перевалах. Но апогеем похода стала внезапная смена курса внешней политики Павла I. После тяжелейших, «невозможных побед» армии Суворова Павел вдруг заключил союз с Наполеоном. И хотя за беспримерное мужество и полный успех кампании Суворову присвоили чин генералиссимуса, геройство его солдат оказалось лишним. А величайший полководец своего века, крепко захворавший во время ледяного перехода, в скором времени по возвращении в Петербург умер. Перед самой смертью случился последний разлад в отношениях с императором. Причина однозначно не установлена, но можно себе представить, насколько откровенно возмущённый Суворов выражал свое мнение относительно нового союза. Триумфальное приветствие отменили, а герой вновь угодил в опалу. День похорон Александра Васильевича народу не объявили. Тем не менее проститься с ним пришли толпы благодарных людей. Так сумбурно окончил блистательный жизненный путь величайший полководец. Он остался верен главному принципу: акцент на внутреннем.