А.В.Суворов

Тем временем Башкин, вероят­но подвергнутый пристрастным допросам, от прежнего мудрования и самомнения перешел в другую крайность: потерял голову и начал каяться в своих заблуждениях. По требованию митрополита Макария он собственной рукой написал свое «еретичество», признался в сношениях с двумя иноверцами-латынниками (кажется, не католика­ми, а протестантами) и указал как на своих единомыш­ленников на двух братьев Борисовых, Ивана и Григория, и еще на некоторых, в том числе каких-то Игнатия и Фому. Их также схватили и подвергли допросам; причем они путались в своих показаниях: то отпирались, то наго­варивали на себя, то уличали друг друга. Из сих допро­сов, между прочим, обнаружилось, будто старцы Заволж­ских монастырей одобряли их учение. По этим оговорам в разных местах схватили много людей; их привозили в Москву, размещали здесь по монастырям и монастырс­ким подворьям и подвергали розыску.

Под руководством митрополита Макария составлен был список тех мудрований, в которых обвинялись Баш­кин и его единомышленники. Насколько можно понять из сего списка, их обвиняли главным образом в том, что они отрицали троичность Божества и не признавали Хри­ста Сыном Божиим, равным Богу Отцу, вследствие чего отрицали таинства Покаяния и Эвхаристии; затем восста­вали против обожания икон, отвергали авторитет Вселен­ских соборов, не верили житиям святых, Евангелию и Апостолу давали свои именования, церковью называли собрание верующих, а храмам не придавали священного значения, и вообще нападали на обрядовую сторону. Уче­ние это, очевидно, не успело сложиться в одну ясную и определенную систему, а представляется рядом отрывоч­ных, подчас разноречивых мнений и рассуждений, кото­рые принимались его последователями далеко не в одном виде и одинаковой степени. По всем признакам подобное учение является продолжением все той же ереси новго­родских мниможидовствующих и все так же выражает стремление заменить веру во Св. Троицу единой ипоста­сью, в чем собственно и напоминает религию иудейскую. Но в этом смысле оно точно так же напоминает ариан­ство и некоторые другие древнехристианские ереси вме­сте с византийским иконоборством. К этому собственно­му русскому вольномыслию, идущему от времен Стри­гольников, может быть, примешались некоторые посто­ронние или внешние течения со стороны немецкого лю­теранства и литовского социнианства.

Когда царю доложили подробности о вновь открытой ереси, он, по собственному его выражению, «содрогнул­ся душою» и для осуждения еретиков созвал новый со­бор русских иерархов.Этот собор открылся в царских палатах в октябре 1554 года под председательством митрополита Макария, имея в своем составе Ростовского архиепископа Никанора, Суздальского епископа Афанасия, Касьяна Рязанско­го, Акакия Тверского, Феодосия Коломенского и Савву Сарского.