А.В.Суворов

Об одном только старик горько сожалел: отня­ли у него любимого сына, царевича Асманака. «Лучше бы у меня всех детей взяли, да Асманака мне остави­ли»,  плакался он. Есть что-то внушающее некоторое сочувствие и уважение в поведении этого старого тата­рина, доходившего до героизма в своем непреклонном решении жить и умереть вольным человеком и, хотя бы только по имени, царем сибирским. Конец его был жал­кий. Скитаясь в степях верхнего Иртыша, потомок Чин- гиз-хана существовал тем, что отгонял скот у соседних калмыков; спасаясь от их мести, он убежал к своим бывшим союзникам ногаям и там был убит. С его смер­тью русские владения в Сибири избавились от своего непримиримого врага. Меж тем семейство его было от­правлено в Москву, куда прибыло уже в царствование Бориса Федоровича Годунова; оно имело торжественный въезд в столицу, на показ народу, обласкано новым госу­дарем и потом разослано по разным городам. Вообще в Москве с великой радостью были встречены известия об окончании борьбы с Кучумом: в столице победа Воейко­ва была отпразднована с молебствием и колокольным звоном; а сам он и его товарищи награждены золотыми и денежным жалованьем .

Во время этой борьбы с Кучумом московское прави­тельство не теряло времени и продолжало закреплять за собой область реки Оби построением новых городков и острожков. А именно при Федоре Ивановиче и Борисе Годунове явились еще следующие укрепленные поселе­ния: на левом притоке Тобола, на реке Тавде, при впаде­нии в нее Пелыма  Полым, недалеко от впадения Сосвы в Обь  Березов, в самых низовьях Оби  Обдорск, а на среднем ее течении  Сургут, Нарым, Кетский Острог (собственно, на правом ее притоке Кети) и Томск (на правом же ее притоке Томи); на верхней Туре построеноверхотурье, сделавшееся главным пунктом на дороге из Европейской России в Сибирь, а на среднем течении той же реки  Туринск; на реке Тазе, впадающей в восточ­ную ветвь Обской губы,  Мангазейский острог. Все эти городки и острожки снабжены были небольшими дере­вянными и земляными укреплениями, весьма достаточ­ными для того, чтобы держать в страхе полудиких тузем­цев, в особенности благодаря своим пушкам и пищалям.

Гарнизон этих укреплений составлялся обыкновенно из нескольких десятков стрельцов, казаков и других служи­лых людей, переводимых сюда из разных мест северной и восточной России. Вслед за служилыми, или ратными, людьми, московское правительство переводило сюда и посадских, или торговых, людей, и пашенных крестьян, или земледельцев, которые заводили поселки вблизи го­родов. Служилым людям также по обычаю раздавались земельные участки и угодья, в которых они устраивали кое-какое хозяйство. Переводили и духовенство, так как в каждом городке обязательно воздвигались, хотя и не­большие, деревянные храмы.